«Буфф» и все, все, все

Вот на родственниках Фигейредо И.Р.Штокбант и споткнулся. Он предполагал поставить комедию мятежного бразильца, присовокупив к ней несколько музыкальных номеров композитора Максима Дунаевского и поэта-драматурга Николая Денисова. Путь знакомый. Вне «Буфф» соавторы сделали в Москве мюзикл «Любовь и шпионаж» (про Мата Хари), с «Буфф» — спектакль «Дневник авантюриста» (2015) по комедии «На всякого мудреца довольно простоты» А.Н.Островского. Не тут-то было. Российское авторское общество затруднилось отыскать наследников Фигейредо, почившего в 1997 г. Не у всех творцов внезапно появляются внебрачные дочери, требующие эксгумировать тело гипотетического папы, как в случае с Сальватором Дали. Не нашлось у Фигейредо родных, жаждущих дать разрешение на постановку. И тут решил возлечь на амбразуру своей белой грудью поэт-песенник Николай Денисов, заслуженный артист России, писавший тексты для Валерия Леонтьева, Аллы Пугачевой и прочая, и прочая. «Я напишу свою пьесу!» — вскричал он и написал.

При погружении в материал выяснилась удивительная вещь. Наш бразило-португалец (правильнее его фамилия звучит: Фигейреду), знаток античности, использовал в своей самой известной пьесе сюжетные коллизии из легенд про реального Эзопа. Даже знаменитая история с невыпитым морем — из древности, а не из 1952 г., когда был опубликован в Рио-де-Жанейро «Эзоп» —название по Фигейредо, но не по Денисову. Его пьеса первоначально имела заголовок: «Ночная басня про любовь».

Я и Николай Денисов древнегреческому не обучены, поэтому мы вытащили из старых шкафов книгу «Басни Эзопа» (1968) из серии «Литературные памятники» (Денисов первый, я год спустя) и прочли вступление под названием «Жизнеописание Эзопа», переведенное антиковедом М.Л.Гаспаровым из разных источников. В ней мы найдем и эпизод покупки Эзопа на невольничьем рынке вместе с двумя красивыми рабами, и рассказ про то, как жена Ксанфа (она не имеет в легендах имени) испугалась его уродства при первой встрече, и сцена с языком в качестве блюда на пиршестве, и про любовь Эзопа с женой хозяина.

Разница в том, что согласно легендам уродливый раб воспользовался безымянной Клеей по ее настойчивому приглашению (сильное впечатление в «Литературных памятниках» производит сцена, когда Эзоп взял ее 10 раз подряд, хотя 10-й с проблемами), а потом уже пошел прыгать в пропасть для свободных людей (история с дельфийскими жрецами и похищенной чашей тоже из мифов). О дельфийцах (ансамбль «Мы-дельфийские жрецы» в мюзикле) и чаше рассказывает также Аристофан в «Осах». По многим версиям, в Дельфах Эзопа убили, за что жрецы и жители были наказаны мором. Фигейредо добавил к мифам диалог, далеко не всегда удачный. По поводу монологов Эзопа должен согласиться с Никой Образцовой: они довольно однообразны и искусственны. Между прочим, в античных легендах есть версия, согласно которой Эзоп благополучно ушел и никуда не прыгал. Правда, у него возникли трения с Аполлоном, он не посвятил ему храм «Эзопеон».

В отличие от Фигейредо, Николай Ильич Денисов, человек щедрой души, добавил к древнегреческим мифам несколько персонажей и эпизодов — в мифах, пьесе есть только намеки на эти ответвления. Можно спорить, надо ли было это делать, но он сочинил двух рабынь (Хлою и Дафну) — они борются за привязанность Ксанфа. И относительно счастливую пару: Гнатон, раб-музыкант (А.Подберезский), и Мелита, бывшая гетера (Анна Сарпенева). Кто-то должен получить пользу от баснеписания! Эзоп незадолго до смерти передает влюбленным причитающееся ему золото. «На это золотишко Мелита выкупит тебя из рабства с лихвой». «Любовь должна восторжествовать». В этом реальный оптимизм трагикомедии.

Жанр новой пьесы обозначен: «трагикомедия в жанре мюзикла на основе старинных жизнеописаний легендарного греческого баснописца Эзопа» — меня любезно познакомили в театре с текстом. На афише, конечно, такой длинной строки нет. Там попросту «мюзикл», но знайте: драматург очень ценит жанр трагикомедии. Причем предпочитает, чтобы было смешно, смешно, смешно, а вот уже и кладбище.

Здесь-то и проявилось известное противоречие между первоначальным замыслом и литературным воплощением. Штокбант помнил о Товстоногове и Полицеймакосе, думал о стремлении к свободе, а Денисов ничего не помнил (в 1957 г. ему было 12 лет) и, будучи тружеником шоу-бизнеса; человеком, справляющим в октябре 2017 года кашемировую свадьбу (47 лет), понимал: никакой свободы не бывает.

Пьеса Денисова более объемна, чем сценический текст, сложившийся по ходу репетиций «Буфф». В трагикомедии много игры слов, она требует внимания публики, требует напряжения интеллекта. Не все к этому готовы. Игра слов пошла в корзину, и мир пока не узнал нового Уайльда. Я могу понять опытного Исаака Романовича. В музыкальном спектакле текст занимает подчиненное положение. Кто помнит, что поет Кармен в речитативах? У Денисова самостоятельная пьеса, хотя отдельные рефрены из арий и хоров поселяются в голове зрителя. Один известный режиссер в провинции сказал про «Мудреца» Островского: «Слишком много слов». Как австрийский император попенял молодому Моцарту: «Слишком много нот». Это я не к тому, что Денисов конгениален Островскому а Максим Дунаевский — Моцарту.

Правда, Дунаевский награжден орденом Петра Великого и орденом Буратино. У Дунаевского хорошая наследственность, хорошие учителя (Д.Кабалевский, А.Эшпай, Т.Хренников, А.Шнитке), и альянс Дунаевского с Денисовым складывается удачно. В мюзикле много хороших, запоминающихся мелодий, заводных ритмов, что уже полдела, будь то Верди, Бизе или «Пора-пора-порадуемся на своем веку» (из фильма про мушкетеров).

Что же касается, собственно, спектакля — совсем не осталось места для рецензии—то, прежде всего, хочется сказать про Мурада Султаниязова. Да, Султаниязов мало известен на просторах Америки и даже Европы. Тем не менее, заслуженный артист России, Мурад Азатович — звезда «Буфф» с 1989 г., сыграл Городничего, Основу (в шекспировском «Сне»), лорда Чилтерна (в уайльдовском «Идеальном муже»), Дидро (в пьесе «Распутник» Э.Э.Шмитта), Казанову (мюзикл «Казанова в России» И.Штокбанта и В.Успенского), Остапа Бендера. Он — лауреат Международного фестиваля «Золотой Остап» и кавалер ордена «Золотое руно» (это очень кстати в связи с исполнением роли древнего грека).

Про Эзопа в античных источниках сказано: «С виду он был урод уродом: брюхо вспученное, голова что котел, курносый, грязный, кожа темная, увечный, косноязычный, руки короткие, на спине горб, губы толстые» (см. наиболее раннюю древнегреческую редакцию жизнеописания I века нашей эры (Novoeboracensis Morgani). Учтем, за пять-шесть веков (по Геродоту, он жил в первой трети VI века до нашей эры, а не в пятом) его внешность могла и забыться. Первый исполнитель роли в СССР, Виталий Полицеймако, старался соответствовать этому описанию. Мурад Султаниязов не старается. Он вполне привлекателен, так что Клея не зря к нему клеится. Уродство обозначено только условным намордником на лысине, то есть исключительно на верхней части черепа. Еще у него подвывих ноги. С кем не бывает в пенсионном возрасте? Губы довольно тонкие (по-восточному). Нос орлиный, точно не курносый. На грязность не проверял. Она частично представлена бесформенным рубищем из мешковины (костюмы Яны Штокбант), так что талию не ущучишь. Это внешность.

Султаниязову свойственна жесткая, ироничная манера игры. Острый пластический рисунок, четкие интонации. Не «хлопочет мордой», как выражаются актеры, но выразителен в жесте. Меня такой Эзоп устраивает. Продолжая мой понос ассоциаций, Эзоп Султаниязова, видимо, ближе всего к Эзопу-Юрскому.

С Ксанфом все сложнее. Гераклид Понтийский полагал: «фракиец Эзоп получил свободу от Идмона-глухого, а перед тем был рабом Ксанфа». Для театра эти подробности несущественны. Для него существенно: у древнего грека древнеримский профиль, по крайней мере, нос. Я имею в виду Евгения Александрова, исполнителя из «Буфф». Как вы уже поняли из первых абзацев моей статьи, в прошлом друг попугая Ваки, основоположник театра. Играет сегодня Кречинского, Несчастливцева, Оберона, Паниковского, Дон Жуана. Любопытно, как они с Султаниязовым распределили двух великих любовников: Султаниязову — Казанова, Александрову — Дон Жуан. Понятно, Александров — заслуженный артист России и кавалер ордена Дружбы (указом президента). По списку амплуа актеров, составленному Екатериной II, Александров — первый комический любовник (за исключением роли Паниковского). Его Ксанф вальяжен, глуповат, расслаблен, женственен. Ближе всех к прославленному руководителю МХАТ, хотя выше его ростом.

Александров играл премьеру. Второй спектакль — заслуженный артист России, Александр Исаков, недавний главный режиссер Театра музыкальной комедии. У Исакова нет римского носа, и он поплотнее, физически пониже Александрова, но играет тоже смешно. После того, как оставил режиссерские глупости и прибился к «Буффу», выяснилось: Исаков — прекрасный характерный актер. С успехом играет Мамаева в комедии Островского-Денисова-Дунаевского (Александров исполняет в «Мудреце» роль Городулина на велосипеде).

Женщин в театрах всегда много. Для начала заметим: Клею в «Буфф» переименовали в Елену. Возможно, хотели вызвать ассоциацию с Прекрасной Еленой, погубившей Трою, героиней оперетты Жака Оффенбаха. Но, скорей всего, Елена появилась для увековечивания имени единственной (!) за 47 лет жены Николая Денисова. Ее уже много лет зовут Елена, хотя она и не гречанка, снимается в кино. В то же время Денисов вставил в первую картину, после хора «Как прелестно быть рабыней, как чудесно быть рабом!» арию красивого раба Гнатона (Андрей Подберезский), принципиальную для концепции мюзикла. Гнатон по теме повторяет арию Париса из Оффенбаха «Раз три богини спорить стали». В денисовской модификации арии, близкой по ритму Оффенбаху, Парис выбирал между деньгами, славой и любовью.

В «Буфф» целых три Елены: Виктория Заболотная, Наталья Мартынова, Маргарита Таничева. Премьеру играла самая молодая и начинающая (выпуск мастерской Штокбанта Российского института сценических искусств 2017) Маргарита Таничева. Она хороша собой (особенно, когда лежит на софе в позе с рисунков на античных вазах), как и Ольхина, во второй половине спектакля насмешлива и нервозна, подобно Теняковой. Органично изображать подлинную страсть и любовное страдание, жертвенность, авось, научится с возрастом.

Конечно, интернет-журнал переварит мой неприличный по объему текст, однако я оставлю «раздачу призов» всем исполнителям до следующего раза. Подробный анализ музыки Дунаевского и пьесы Денисова надо проводить в специализированных музыковедческих, филологических журналах.

Замечу только, «Буфф» — театр семейного подряда. Сценографией в нем занимается дочь руководителя: Яна Штокбант, Гнатона играет зять руководителя. Круговая порука избавляет, по крайней мере, от традиционных конфликтов режиссера и художника. Независимо от родственных связей оформление мне нравится. Избавившись от сценографической традиции (греческая колоннада, идущая от спектакля 1957 г.), Яна Штокбант отказалась от павильона (открытого или закрытого). «Стены» похожи на гигантские крылья — Эзоп уподобляется Икару, летящему к солнцу и сгорающему. В финале Эзоп-Султаниязов никуда не прыгает и не падает, связанный, как куль, с лестницы (так кончал жизнь Эзоп-Юрский). Он поднимается к красному солнцу по солнечной дорожке (отражение на воде).

Режиссер кабареточного, некогда, театра стремится все-таки вырулить к пафосу. В программке Штокбант пишет: «Самое главное, что меня интересует в сегодняшней работе, что я хочу донести до сознания зрителя — это то, как рвал Эзоп свое сердце, каких трудов и мук стоил ему выбор между любовью к женщине… и возможностью стать свободным человеком». После премьеры режиссер добавил в своей филиппике несколько слов. В первом эпизоде, вслед за арией Гнатона, Ксанф удивляется, почему Гнатон (и Парис) выбрал любовь. «Женщин вокруг полно!… А вот деньжат всегда не хватает, да и славы много не бывает». Романтик Штокбант в свои 92 года понимает: зрительный зал на 90% состоит из ксанфов. И ему хочется достучаться до молодежи, показать: есть нечто более высокое, чем деньги и слава. Любовь? Творческая свобода? Возможность заниматься любимым делом? Это на самом деле существует. Удастся ли Штокбанту и его соавторам, театру в целом, убедить в этом молодое поколение? Не знаю, не уверен. Но попытаться стоит, хотя литературовед М.Л.Гаспаров, составляя типологию моралей в баснях «реального» Эзопа, находит и такую: «если все-таки придет несчастье, — утешайся тем, что оно пришло не к тебе одному».

Евгений Соколинский

Чайка: Seagall magazine. 04.10.2017