Служитель Мельпомены

…В юности его привлекала драма. Хотя встретить в штурмующей театральные вузы разношерстной толпе абитуриентов не грезящего о шекспировском Гамлете юношу практически так же нереально, как наткнуться на девушку, жаждущую выходить на подмостки в образах разбитных служанок, а не романтических героинь. Почти каждый мысленно «примеривал» на себя пышные одежды классических персонажей, их возвышенные чувства, трагические монологи. Не исключением был и худощавый юноша из Мариуполя, поработавший на металлургическом заводе, отслуживший в армии, сыгравший на сцене народного театра крохотную роль в драме Виктора Розова «Кабанчик». И обративший на себя внимание рецензента местной газеты, пусть и не рассыпавшегося в комплиментах, а менторски посоветовавшего «поработать над дикцией», но все же…

Вероятнее всего, он поехал бы в Киев в Театральный институт имени Карпенко-Карого. Или в Днепропетровск. Но случилась встреча с девушкой Дашей (ныне – актриса Молодежного театра Дарья Юргенс) – студенткой Ленинградского государственного института театра, музыки и кинематографии (ЛГИТМиКа), посетившей во время каникул родной город и… сбившей с пути спонтанно возникшую группку земляков, страждущих податься «в артисты». «Не поступлю, так хотя бы увижу такой красивый и величественный город», – так или примерно так рассуждал Сергей, обладающий не только актерскими, но и художественными способностями и некоторое время «разрывающийся» между двумя увлечениями.
Вместе с другими соискателями Сергей поселился в общежитии, записался на конкурсные прослушивания ко всем набиравшим в тот год актерские курсы мастерам. Не прошел и мимо «эстрады и музыкального театра», хотя с его героическим репертуаром и установкой «на Шекспира» произошло это скорее «за кампанию». Но звезды сошлись так, как им сойтись следовало, и Магиленич поступил именно в мастерскую Исаака Штокбанта – блестящего комедиографа, основателя и руководителя Театра «БУФФ». Окончив же институт, был принят в основной состав самого веселого и эксцентричного театрального коллектива Петербурга.

«Работу в театре я не мог назвать работой, – рассказывает Сергей Георгиевич, – для меня она сразу стала служением, а ещё философией. Театр, как театр «БУФФ», и театр, как космос, как череда минувших событий и событий будущих. Как помощь в обычной жизни и точка отсчета в принятии судьбоносных решений».
…В «Небесном тихоходе» – спектакле, поставленном Владимиром Шестаковым по музыкальной комедии Алексея Яковлева (стихи Вячеслава Вербина, музыка Марка Самойлова) «Я люблю тебя, эскадрилья», Магиленич появляется в роли капитана Кайсарова. Образ безукоризненно подтянутого, умопомрачительно обаятельного весельчака – своего рода квинтэссенция его актерской природы. В тончайших пропорциях перемешались в актерской палитре аристократичная интеллигентность и «приглушенная», словно исподволь проступающая, комедийность, углубленный психологизм и манкое изящество. Магиленич – актер объемного мазка и заразительной эмоции, органично существующий в ансамбле и выполняющий режиссерскую задачу со скрупулезной осмысленностью.

В «Великом комбинаторе» – мюзикле Виктора Плешака (либретто Юрия Алянского и Исаака Штокбанта по роману Ильфа и Петрова «Золотой теленок»), поставленном Штокбантом в середине 1990-х годов, – Магиленичу выпало воплотить Александра Ивановича Корейко, подпольного миллионера, боящегося потратить лишний рубль (в Стране Советов это могло быть чревато) и страстно мечтающего о смене политического строя. Природное обаяние актер «гасил» проступающей в каждом жесте настороженностью; его бегающий взгляд неожиданно становился размыто-неопределенным или вполне ожидаемо – «колючим», исподлобья «сверлящим». И походка выстраивалась в разных сценах по индивидуальным «лекалам», и интонации зиждились на богатом спектре тембральных оттенков. Красавица Зося Синицкая (Ника Козоровицкая) возникала в жизни Корейко, как новоявленная мечта, которую даже удавалось «потрогать», но… не удавалось удержать.

Многоплановость и творческая, в хорошем смысле, «всеядность» позволяют артисту на любое, самое непредвиденное назначение на роль, реагировать не обиженно-непонимающим: «почему?», а внутренней мобилизацией и тщательной проработкой вопроса «как?». Как прожить сценический отрезок времени максимально достоверно, как «оправдать» не только слово или поступок героя, но и «высветить» движение его мысли. В музыкальном спектакле в стилистике кабаре «Париж для двоих» (сценарий, постановка, хореография и музыкальное оформление Эдвальда Смирнова) – недавней премьере Зеркальной гостиной – Магиленич создает образ, при абсолютной цельности вмещающий в себя многоликость; прекрасно двигается, великолепно поет, поражает безупречностью вкуса.

Но наступает другой вечер, и благоухающий дорогим парфюмом «с иголочки» одетый господин из «Парижа для двоих» перевоплотится… в неуклюже-нелепого Выдру – ремесленника из мюзикла Алексея Яковеля «Сон в летнюю ночь» (режиссер-постановщик и автор либретто по мотивам одноименной комедии Шекспира И. Штокбант). И, сменив манеру и «породу» на откровенно буффонный юмор и острый гротеск, будет в этой своей ипостаси не менее убедителен.

Сегодня Сергей Магиленич играет в спектаклях головокружительно смешных, как «Примадонны» (по пьесе Кена Людвига; роль пастора Дункана) и «Ужин дураков» (по комедии Франсиса Вебера; роль Леблана), – оба в постановке Михаила Смирнова; и программно-классических, как гоголевский «Ревизор» (почтмейстер Иван Кузьмич Шпекин) в режиссерской интерпретации Исаака Штокбанта; привносит нечто сугубо личное в лирико-сатирические комедии И. Штокбанта в авторских постановках «Цирк уехал, клоуны остались» (Геннадий) и «И. О., или Роман с переодеванием» (Берендеев). Он по-прежнему зажигателен и изобретателен и по-прежнему относится к работе в театре, как к служению.

Текст: Светлана Рухля

Невский театралъ. №3 (16). Март 2015