Мюзиклы в «буффовском» варианте – это не попытка переиграть бродвейскую классику и не российский авторский мюзикл, эталонный образец которого не единожды являла в последнее десятилетие Свердловская музкомедия. Театр, сформированный из выпускников эстрадного факультета Театральной академии (ЛГИТМиКа), с бессменным руководителем в лице их мастера И. Штокбанта собственным путём пошёл изначально.

Наряду с драматическими спектаклями, искромётными ревю и эстрадными программами, здесь, рискнули обратиться к синтетическому жанру мюзикла. Первым опытом стал «Великий комбинатор» (по роману И. Ильфа и Е. Петрова) на музыку российского композитора Виктора Плешака. В дальнейшем, в репертуаре театра появился ещё один отличный мюзикл Плешака «Дон Жуан», однако вехой в развитии «Буффа» стало сотрудничество с замечательным петербургским композитором Владиславом Успенским, создававшим музыку с учётом сценических и вокальных данных актёров труппы.

Ученик Дмитрия Шостаковича и Бориса Арапова, известный кинокомпозитор («Миссия в Кабуле», «Крах инженера Гарина» и др.) Успенский был блестящим мелодистом, его сочинения отличались оригинальностью стиля и самобытностью музыкального языка. Мюзиклы «Искушение Жанны», «Казанова в России» (в минувшем ноябре был сыгран 500-й спектакль), «Любовь без границ», «Шерлок Холмс и богема» шли с неизменными аншлагами и значительно способствовали укреплению позиций «Буффа» в театральном пространстве Петербурга.

Таким образом, «Сон в летнюю ночь» поневоле оказывается «вмонтирован» в сложившуюся к моменту его постановки театральную «летопись», что заведомо ставит его в ситуацию не особо выигрышную. Посмотрев правде в глаза, приходится признать, что слабое звено «Сна» - музыка. Отдельные мелодические прорывы и вкрапления рок-н-ролла не в силах прикрыть собою бедность и невыразительность музыкального языка. Стилистика невнятна, запоминающихся мелодий практически нет, но главное – арии, дуэты и иже с ними никак не складываются в цельную музыкальную драматургию. Номера существуют как бы сами по себе, что неплохо работает для жанра музыкального обозрения, но совершенно неприемлемо, когда речь идёт о мюзикле.

Напротив, весьма состоятельны и интересны, помимо общего режиссёрского строя спектакля, хореография Олега Игнатьева, в которой особо запоминается финальный танец 1-го акта, и сценография Яны Штокбант. Расположенная по центру сцены гигантская спираль символизирует и сказочный лес, и таинственную воронку, затягивающую персонажей то ли в параллельные миры, то ли в любовный омут. На заднике сцены призывно мерцают яркие звёзды, в волшебном лесу то возникают, то «рассеиваются» эльфы в белоснежных костюмах…Рассеиваются по вине волшебного зелья и лесного духа Пака – Денис Загитов и чувства кавалеров Деметрия – Илья Кузнецов и Лизандра – Андрей Подберезский к красавице-афинянке Гермии – Наталья Мартынова…

Помимо гротеска и умопомрачительной буффонады, носителям которых в спектакле становятся ремесленники, репетирующие к грядущему бракосочетанию герцога Афинского Тезея и царицы амазонок Ипполиты пьесу о несчастной любви Пирама и Фисбы, в шекспировском тексте много лирики, романтики. И молодые актёры с упоением ревнуют, любят и как будто совсем «взаправду» вступают в борьбу за предмет воздыхания своих героев. Однако и романтическим, и комическим, и перенасыщенным экспрессией эпизодам фатально не хватает музыкальной «поддержки». Образы, благодаря музыке не укрупняются, не углубляются, разве что несколько «подкрашиваются», да и то весьма формально. И получается, что негде «разгуляться» ни обладателю приятного тембра и хорошей выделки баритона Вадиму Бурлакову – Тезей, ни прекрасным вокалисткам Анастасии Кулаевой – Ипполита и Ксении Андреевой – Елена. Так что несмотря на принадлежность – по формальным признакам – нового «Сна» к мюзиклу, причислить его к удачам жанра, увы, не получается.

Текст: Светлана Рухля

Музыкальный журнал. № 1-2. Январь-февраль 2014.