Евгения Кузьмина: романтическая клоунесса

Женя, кажется, что вы с Каролиной – единое целое. Это иллюзия или вы, действительно, сыграли себя? 

Даже не знаю. За несколько месяцев до начала работы над «Снежным львом» я сыграла Учительницу  – «внутренний голос» Лизы Муромской в фантазии «Наше всё» по мотивам пушкинской «Барышни-крестьянки» и невольно все ужимки и ухмылки этого пародийного образа перенесла на Каролину. А Катя (режиссер  – С.  Р.) все время говорила, что утрированные эмоции надо «тушить», играть спокойнее, естественнее. И однажды, когда у меня было полное ощущение, что я ничего не делаю, сказала, что вот именно это ощущение я должна сохранить: ничего не изображать, а просто жить.

С Учительницей было проще?

Не сразу. Изначально я думала, что это за странный внутренний голос? Но когда постановщик спектакля Михаил Смирнов объяснил, что это за персонаж, вернее, каким он хочет его увидеть, а объясняет он не словами, а показывая то, что должно получиться, я очень увлеклась. Тем более что в выборе средств для достижения результата, он никого не ограничивает: разыграться можно по полной. Я придумала зажатые плечи и подбородок, еще некоторые «фишки» и получился этакий саркастический взгляд школьника на учителя.

За короткий период вам пришлось сыграть такие кардинально разные роли, а в РГИСИ какое амплуа предрекали?

Когда я занималась на подготовительных курсах, педагоги считали, что я – не комедийная актриса, прозу со мной готовили из «Преступления и наказания» (Соня Мармеладова), какие-то серьезные стихи, но в итоге на всех творческих состязаниях я читала стихотворение Юнны Мориц «Пони» (улыбается). А в «Буффе» мне вообще говорят, что у меня клоунская природа.

Поступить удалось с первого раза и почему именно на актерский факультет? Других вариантов не рассматривалось?

Варианта было два (улыбается). Был выбор между актерским факультетом и сценографией. Я занималась в художественном кружке в Аничковом дворце, потом год  – в 11 классе  – училась в художественной школе при Академии Штиглица. Родители, конечно, больше склонялись к сценографии, но я выбрала актерский. А поступила с первого раза и легко, то есть (улыбается) к Исааку Романовичу легко, у других мастеров «слетела» со второго тура. Когда увидела себя в списках, была очень удивлена, так как во время туров, смотрела на некоторых абитуриентов и думала: «что я здесь делаю?». Обратили на меня внимание, когда я спела, аккомпанируя себе на фортепиано, «Ты дарила мне розы» Дианы Арбениной, потом подготовила номер Лайзы Минелли «Main Herr», вот он, кажется, и сыграл решающую роль. Позже я поняла, что мне представилась счастливая возможность стать синтетической актрисой: петь, танцевать, играть и в драме и в комедии.

Или в лирической трагикомедии, как пьеса Эрика-Эммануэля Шмитта «Если начать сначала», где вам повезло сыграть юную Мойру.

Действительно повезло, но было непросто: шла репетиция за репетицией, мы с режиссером Ильей Кузнецовым придумывали множество подробностей, оправдывающих реакции и поступки этой сильной и в то же время трогательной девочки, а я совсем не чувствовала, что приближаюсь к тому, чего от меня ждали.

А чего ждете от своей актерской судьбы?

Мечтаю попробовать себя в жанре клоунады. А еще сыграть мощную драматическую героиню, такую, как Параша в «Горячем сердце» Островского. 

Текст: Светлана Рухля

«Петербургский театрал». №6 (22). Июнь–июль–август 2019.