Елена Зубович: "Зритель приходит в театр за эмоциями"

— Елена, ваш роман с кино, прерванный на много лет (помню чудесный фильм Александра Итыгилова «Свидание», где вы играли), вдруг возобновился и возобновился в полном метре, фильме серьезном, драматическом.

— Фильм выйдет в мае, к празднику Победы. Он создан на основе воспоминаний детей — узников финских переселенческих лагерей. Эта тема была долго закрыта. Фильм тяжелый, и роль моя очень трагическая. Между репетициями спектакля я моталась по поездам на съемки. Счастлива, что так получилось, а «путевку» в этот фильм мне дал спектакль «Пиф-паф!» по пьесе Н. Эрдмана «Самоубийца», в котором я играю Серафиму Ильинишну — тещу Семена Подсекальникова. Продюсер фильма Александр Тютрюмов увидел меня на сцене и… пригласил в кино без проб. До этого момента я лет 15 не снималась, «Свидание», к слову, мой кинодебют, фильм вышел в 1982 году.

— Но зато у вас никогда не было «простоев» в театре. Вы ведь из первого выпуска Исаака Романовича Штокбанта, с которого начинался «Буфф». Первая и, на мой взгляд, неповторимая Лукреция в легендарной «Мандрагоре» по пьесе Н. Макиавелли.

— (улыбается) Это было так давно…

— А Донна Эльвира в мольеровском «Дон Жуане» — какая стать, гордость… Тяжело было с ролей героинь переходить на роли острохарактерные, гротесковые?

— А я никогда и не считала себя героиней. Это Игорь Петрович Владимиров, в мастерской которого я начинала учиться, видел меня лирической героиней, я же всегда считала себя характерной актрисой.

— А получилось, что хороши оказались в обеих ипостасях. И ролей у вас было великое множество, спрашивать, какая любимая, бесполезно?

— Всегда самая любимая роль — последняя, это как к младшему ребенку — больше любви, как мне кажется.

— Значит, Аграфена Кондратьевна и есть любимая. По крайней мере, на данный момент.

— Да! Я ведь фанат Островского, а к пьесе «Свои люди – сочтемся» у меня давняя любовь: в школьные годы Липочку в ней сыграла. В процессе работы над нынешним спектаклем много чего пересмотрела. Фильм Александра Рогожкина и записи различных театральных постановок, и, знаете, чего-то мне везде не хватило. А наш спектакль — в самое яблочко! Исаак Романович поставил историю актуальную, очень живую, берущую за душу, и актерский ансамбль получился великолепным: все на своих местах.

— Да, спектакль состоялся. А какая она, ваша Аграфена Кондратьевна? В конце спектакля я увидела ее женщиной полностью внутренне раздавленной.

— Это потому что она умерла, жизнь для нее закончилась. Осталась только оболочка прежней эмоциональной, немножко сумасбродной матери семейства, которая, как «орлица над орленком», присматривала за любимым мужем, любимой дочерью. Но случается драма, разлад, и она разрывается между близкими, а потом… ступор, пустота… Я вошла в эту роль интуитивно, без режиссерских установок. И так было впервые, обычно Исаак Романович четко говорит, чего от меня хочет, а тут... я прожила все сама, и он не сделал мне ни единого замечания.

— Раз вы не любите выделять какие-то роли, возьму на себя смелость сделать это самостоятельно. Яркими и колоритными, помимо «Своих людей» и «Паф-пафа!», я бы назвала Турусину в «Дневнике авантюриста», спектакле Штокбанта по пьесе Островского «На всякого мудреца довольно простоты», и, конечно, официантку Хану Чарлич в постановке Игоря Миркурбанова пьесы Ханоха Левина «Хефец, или Каждый хочет жить!».

— С Турусиной все не просто было (улыбается), Исаак Романович не сразу принял то, как я ее играю. Она была для меня глуповатая, что ли, наивная, но трепетная лань (смеется), в молодости погрешила, потом стала набожной; Машенька для нее все — и дочь, и семья, которой нет, и Турусина искренне хочет для нее счастья. Искренне! Просто видение этого счастья у нее свое… Работа над «Хефецем» — счастливое время моей жизни, счастливейшее… вся сцена была залита слезами, но это была такая радость, такой восторг… Я благодарна судьбе за эту роль. Рассматриваю сейчас фотографии и словно попадаю в ту атмосферу, закрываешь глаза, кажется, только руки протянуть… Я ведь хотела играть роль Кламнасы, которую сыграла Аня Коршук, а сыграла Хану и представить теперь не могу, что могло быть иначе… Блаженное время…

— Вы волнуетесь даже сейчас, когда это рассказываете…

— Знаете, я волнуюсь всегда, такова, видимо, моя природа. Как-то нас, вместе с сокурсниками, назвали основоположниками «Буффа», мне так смешно стало… я ведь до сих пор как та девчонка-выпускница себя чувствую перед выходом на сцену. А на подмостках словно в другое измерение попадаю и такое удовольствие получаю! Если бы меня спросили, зачем я выхожу на сцену, так бы и ответила: чтобы получать удовольствие. И я считаю, если актер получает удовольствие — получит его и зритель. Человек приходит в театр за эмоциями, впечатлениями, а если он ждет с нетерпением, когда спектакль закончится, — это грустно.­

Infoskop. Февраль 2019