Вопросы и ответы

Здравствуйте. Подскажите, пожалуйста, предусмотрен ли у вас возврат билетов?

Здравствуйте. Я бы хотела задать несколько вопросов. Нам подарили пригласительные билеты и мне кое-что не совсем понятно. По этим пригласительным можно прийти на любой спектакль? Может такое быть, что двум людям придётся сидеть в разных местах? И если в зале вообще не будет мест, то куда нас посадят? Заранее спасибо за ответ.

Добрый день! подскажите, когда в спектакле Глупова будет играть Андрей Подберезский? СПасибо за ответ!!

За великолепными спектаклями - только в БуФФ! Посмотрели «Свадьба Кречинского»! Спасибо, Евгений Александров, Михал Трясоруков за этот юмор, чистый, тонкий, аккуратный! Алена Леонтьева - за эту нежность, красоту, глубину и боль! И всем всем всем артистам - низкий поклон! Вы покорили! Спасибо, за ваш талант!

Прекрасный театр . 1 февраля была на спектакле. С первых минут было понятно, что весь персонал работает для зрителей. Начиная с гардероба и кончая контроллерами. Все вежливы и предупредительны.

Огорчает затянувшийся ремонт пандуса на ходе в кабаре. С осени прошлого года испытываю трудности при посещении спектаклей.Я инвалид-колясочник.Просьба от всех людей с ограниченными возможностями обратить внимание на проблему

Всё отлично в этом театре всегда. Он был, он есть , он будет.

Соболезную о потере Исаака Романовича- основателя театра. Но так же хочу поблагодарить актёров в спектакле ЭЗОП. Я получила большое удовольствие Спасибо!

Выражаю глубокие соболезнования в связи с кончиной Исаака Романовича Штокбанта - основателя вашего театра, руководившего им более 35 лет...

Свет побеждает тьму Думая об Исааке Романовиче, думаешь о светлом, солнечном и добром. Стольким из нас он посветил самой своей личностю — солнечно и тепло — в нужном направлении. Стольким из нас он осветил жизнь своими спектаклями. Однажды он мягко попросил конферансье (провинциала, приехавшего с юга) поздравить зрителей с празником 7-го Ноября. Тот не мог. И не поздравил. Для него это было бы как признание в любви к строю. А для Исаака Романовича это был праздник все равно. День отдыха. День хорошего настроения. День, когда не надо было идти на работу. День, когда люди пришли в театр. Ведь идеальных систем не бывает, как не бывает ничего идеального пока мы здесь, а выходной день — это уже хорошо. И он был прав, конечно. Можно презирать систему, но при этом любить людей, которым случилось в ней жить. Кто же еще их будет любить. Где же еще они найдут свет. Так он и ставил свои спектакли. И писал пьесы. И воспитывал нас, провинциалов с юга. Добротой и сочувствием и солнечной энергией. Экологически чисто. Он и строил он так же. Коллектив, семью, театр, здание, репертуар. Поэтому, наверное, к нему притягивались и другие, без которых ничего этого нельзя было бы построить. Они ведь тоже ему помогали. А ведь могли и убить. Это же какой солнечной личностью надо быть, чтобы ходить по российской земле с именем, в котором подряд две буквы “а” — и чтобы тебе еще и помогали! Это каким же светом надо излучаться, чтобы изрядную часть этого времени провести в погонах! Как будто бросая вызов, как будто испытывая терпение. И чтобы тебе еще при этом и помогали. Храбрость и мужество быть самим собой. К нему не только притягивались — ему хотелось подражать, его одобрения хотелось заслужить. Он знал это, конечно, что для всех нас, провинциалов с юга, он был как отец. Особенно для тех, чьи отцы уже ушли. Он и сейчас им остается, и его смех, его физика, его манера говорить — они продолжают жить в том, как мы смеемся, в том, как мы водим руками, в том, как мы говорим. И в том, как мы думаем. И не менее странно, что все эти свет и энергия имели место в Санкт-Петербурге. Разве же это город мог произвести что-то такое солнечное? Оказывается, мог. Для нас, провинциалов с юга, Санкт-Петербург был темно-зеленого цвета, как будто ты смотрел на мир через стекло бутылки, по которому стекали бесконечные дожди. Как же, скажете вы, а конец сентября - начало октября? А все эти незабываемые цвета, скажете вы? Но для провинциалов, приехавших с юга ранней осенью, это была западня. Как только мы в это влюблялись, город поворачивался к нам своей истинной натурой. Темно-зеленой. Со слезами, стекающими по стеклу бутылки. С серо-зеленой слякотью. С серой-зеленой Невой. С серой-зеленой Кунсткамерой и зелеными уродцами. С 20-летними девушками зеленоватого оттенка. А тут — Исаак Романович. Солнечный. Теплый. И театр, который он построил, был — должен был быть — солнечным и теплым. Другим он быть не мог. Как будто кто-то в Санкт-Петербурге попросил, “Включите свет, пожалуйста”. И был свет. И было хорошо.